В 2014 г. при поддержке гранта РГНФ № 14-04-18006«е» группой ученых Калмыцкого государственного университета и Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН было совершено экспедиционное исследование под названием «Этнолингвистическая карта монголов северо-западного Китая: язык и традиционная культура кукунорских ойратов». В состав экспедиции входили к.ф.н. Бадмаев Барлык Васильевич (руководитель), д.филос.н. Бичеев Баазр Александрович, к.ф.н. Бембеев Евгений Владимирович, к.ф.н. Лиджиев Александр Борлаевич, к.ф.н. Лиджиев Мингиян Алексеевич. Основной целью проекта являлись фиксация и изучение в свете новых информационных технологий современного состояния языка, фольклора и этнокультуры одной из наиболее малоисследованной ойратской этнической группы – кукунорских хошутов.
Территория Северо-запада Китая издревле была населена различными этническими группами, которые отличались по своему культурно-хозяйственному и социальному укладу. Одним из таких полиэтничных регионов является территория вокруг озера Кукунop в провинции Цинхай. Помимо народов сино-тибетской и тюркской языковых групп, Кукунop является местом массового проживания монголоязычных народов Китая. Кочевья кукунорских монголов располагались на стыке северного Тибета, восточного Туркестана и западного Китая, поэтому влияние соседствующих народов нашло отражение как в культурной, так и в материальной жизни монгольских кочевников. Современные кукунорские монголы в собственном смысле слова – это целый ряд монголоязычных народностей, предки которых появились в этом регионе не позднее XIII–XIV вв. В результате многовековых интенсивных контактов с тибетоязычными, китаеязычными и тюркоязычными народами современные монгольские языки Кукунора стали значительно отличаться от остальных монгольских языков, а также друг от друга. На сегодняшнем этапе можно говорить о «языковом союзе» Кукунора, членами которого являются, прежде всего, местные формы тибетского, китайского и монгольского языков. Единственным исключением среди монголоязычных народов данного региона являются кукунорские хошуты, которые до сих пор говорят на, хотя и слегка архаичном, но ойратском языке, лишь немного отличающемся от ойратских диалектов Синьцзяна, Монголии и Калмыкии.
Исторически кукунорские хошуты появились на этой территории в середине XVII в., откочевав из пределов Джунгарского ханства под предводительством Гуши-хана. На Кукуноре эта этническая группа образовала самостоятельное государство, которое просуществовало менее 100 лет (1637-1723). Сегодня кукунорские хошуты проживают на огромной территории, в Хайси-Монгольско-Тибетском автономном округе, Хайбэй-Тибетском автономном округе, Хэнань-Монгольском автономном уезде Хуаннань-Тибетского автономного округа провинции Цинхай, а также в Субэй-Монгольском автономном уезде провинции Ганьсу КНР. Общая численность хошутов составляет 99800 человек. В рамках нашей экспедиции были обследованы следующие районы: Хайси-Монгольско-Тибетский автономный округ (хошуны Улан, Дулан, Дэлинха, Дорболджин, Их-Цайдам, городской округ Голмуд), Субэй-Монгольский автономный уезд провинции Ганьсу КНР. В ходе экспедиции группа калмыцких ученых преодолела более 4000 километров.
Современные ойратские группы, проживающие в провинции Цинхай и Ганьсу КНР, именуемые в отечественной монголистике как кукунорские хошуты, таковыми сами себя не называют, а предпочитают самоназвание дээд моңһл ‘верховые монголы’ (хошуты, проживающие в Хайси-Монгольско-Тибетском автономном округе провинции Цинхай) и цаста моңһл ‘снежные монголы’, т.е. ‘монголы, проживающие среди гор с вечно снежными вершинами’ (хошуты, проживающие в Субэй-Монгольском автономном уезде провинции Ганьсу КНР). Также они называли себя Хатн һолын (көвән) хошут или Шар һолын (көвән) хошут ‘хошуты, проживающие по берегу реки Хуанхэ’. Большинство кукунорских хошутов, называя себя дээд моңһл, считают себя монголами и не ассоциируют себя с ойратами. Далее они уже делятся по хошунам – тяяжнр, барун, зюн, көкөт, шангин шевнр и т.д. Помимо принадлежности к определенному хошуну они забыли свои родовые этнонимы, т.н. арван ‘десятки’. Единственный хошун который сохранил деление на арван – это тяяжнр хошун (они проживают в городском уезде Голмуд). Желая выделиться на фоне других этносов, проживающих по соседству, многие дээд монголы (особенно молодежь) приклеивают на одежду или машины логотипы знамени или герба (соёмбо) Монголии, устанавливают возле своих кибиток флагштоки с монгольским флагом и т.д. Между тем заметно, что кукунорские хошуты испытали огромное влияние Тибета, и это сказалось на материальной и духовной культуре хошутов.
Язык дээд монголов в основе своей почти такой же, как и все ойратские говоры Китая. Особенно очень близок к нашему, калмыцкому, языку, языку старшего поколения. Однако молодежь использует большое количество слов, перешедших из языка внутренних монголов, так как учителя школ прошли обучение в университетах Внутренней Монголии или Сининском университете национальностей. Учебники также написаны на старомонгольском письме и изданы в АРВМ. Монгольские телевизионные каналы транслируются из Внутренней Монголии. В языке много слов, заимствованных из тибетского или китайского языков (тиб. бальвн ‘корова’, ола ‘да, так’, сом ‘небольшое деревянное ведро, в котором сбивают айран’, кит. мантуу ‘булочка на пару’ и др.). В письменности они используют старописьменный монгольский язык «худам бичиг», который внедрен повсеместно, где проживают монгольские народы Китая. В Синьцзян-Уйгурском автономной районе на «тодо бичиг» также издаются журналы, газеты и научная литература, но в школах преподавание ведется полностью на «худам бичиг». В населенных пунктах, где традиционно проживают дээд монголы, надписи на административных учреждениях и других заведениях пишутся на двух, а иногда и на трех языках – китайском, монгольском и тибетском. В администрации хошуна имеется специалист, в должностные обязанности которого входит выдача разрешений и проверка правильности написания названия того или иного учреждения, магазина или кафе на монгольском языке.
Все возрастные категории хорошо владеют как родным, так и китайским языками. Некоторые дээд монголы, проживающие в непосредственной близости с тибетцами, владеют еще и тибетским языком. В сомонах Улан, Дулан, Дэлинха имеются отдельные монгольские школы, где преподавание предметов ведется на родном языке. А в городском округе Голмуд есть монголо-тибетская национальная средняя школа, где обучаются дети дээд монголов и тибетцев. Языковая ситуация в исследованных районах проживания стабильная, что обусловлено, в первую очередь, традиционным укладом жизни большей части кукунорских хошутов. Старшее поколение разговаривает на языке очень близком в фонетическом и лексическом планах к калмыцкому, ойратскому языкам. Хошуты среднего и младшего возраста разговаривают на этом же говоре, но с влиянием языка монголов Внутренней Монголии. Однако, по сообщению информантов, в некоторых районах, например, в Хэнань-Монгольском автономном уезде Хуаннань-Тибетского автономного округа провинции Цинхай монгольский язык утрачен, и общение происходит на тибетском и китайском языках. Интересен тот факт, что из всех ойратских групп только у кукунурских хошутов не получила распространение зая-пандитская письменность. Более того, большинство населения не знает, что создатель ойратской письменности Огторгуйн Далай Зая-пандита был выходцем из хошутов из рода горячин. В отличие от калмыков и других ойратов и монголов у них отсутствует культ и представления о Цаган ааве как о божестве.
Дээд монголы сохранили свой традиционный уклад жизни. Основное занятие – кочевое скотоводство. В году они кочуют четыре раза – летовка, осенняя и весенние кочевки, а ближе к зиме перекочевывают на стационарные зимники, где у них имеются каменные байшины (дома). Между этими кочевками примерно 30-40 км, поэтому они перекочевывают в течении одного дня. Разводят в основном овец и коз, так как это экономически выгодно. Шерсть и пух пользуются большим спросом. Овцы монгольской породы, грубошерстные и курдючные. Но некоторые держат тонкохвостых овец, которых называют «тёвд шодоң хөн» (тибетской породы), или смешанную породу (ланкха) . Из крупного рогатокого скота в основном разводят коров, которых называют «бальвн үкр» или просто «үкр». Дело в том, что есть еще «сарлык үкр» (яки). В Цайдаме лето очень жаркое, яки плохо переносят жару, поэтому здесь их мало. Вдоль дороги пасутся верблюды, нам показалось, что они чуть меньше наших верблюдов.
Кибитки диаметром около 6-7 метров, в отличие от монгольских юрт внутри нет поддерживающих столбов (бахн), и вся конусная конструкция удерживается жердями (унинами), вдетыми в дымник (харач). В отличие от кибиток синьцзянских калмыков конус более плоский, в то время как кибитки калмыков Синьцзяна высокие и вытянуты вверх. Убранство кибитки также традиционно и рационально, так как каждые три месяца приходится перекочевывать на новые пастбища. Посреди кибитки установлена железная печь, труба которой выходит через дымник. Топливо для печи в разных местах используется разное – в зависимости от того, что имеется в данной местности – где-то используют уголь, некоторые топят печь растением «заг» (саксаул), кто-то использует кизяк. Имеются современные блага цивилизации – телевизор и компьютер. Зимние стационарные постройки, которые они называют «байшинами», возводятся из кирпича или самана (глина, смешанная с сухой соломой).
В повседневной жизни дээд монголы носят обычную европейско-китайскую одежду. События китайской «культурной революции» положили конец эпохе разноцветных шелков и традиционных платьев, превратив моду в инструмент пропаганды, отголоски которой встречаются и по сей день. Мужчины старшего поколения, проживающие в сельской местности, одеваются в серые униформы и кепки, следуя «коммунистической» моде, законодателем которой стал Мао Дзэдун. Это так называемый френч Мао, который напоминает военный китель с отложным воротником и четырьмя симметрично расположенными карманами. Во всем чувствуется, что «революция» отложила огромный отпечаток на поколение, рожденное в 30-50 гг. прошлого века. Женщины старшего и среднего поколения также в основном одеваются в брючный костюм. Традиционную одежду кукунорские хошуты одевают только по праздникам. Мужская одежда мало чем отличается от одежды монголов Внутренней Монголии – длинный, ниже колен, «дээл». Однако одевают ее по-тибетски, оголяя правую руку и плечо. Если мужчина при этом исполняет какой-либо ритуал, правый рукав обязательно закладывают за пазуху. Женская же одежда намного разнообразней и красивей. Наименования ее общеойратские – терлиг ‘нижнее платье’, цегдг ‘верхнее платье’, лавшг ‘халат’. Однако крой и расцветка отличаются. Видно, что многие элементы были заимствованы у тибетцев. Например, шиверлики ‘накосники’ женского ансамбля дээд монголов в отличие от калмыцких более широкие, украшенные серебряными круглыми пластинами и вышивками. Шляпы круглые, конусообразные с широкой полой, также заимствованы у тибетцев. Однако на конусообразной вершине шляпы обязательно пришивается «улан зала». В 1437 г. ойратский Тогон тайши издал указ о введении «Улан зала» как знака отличия ойратов от остальных монголов. Улан зала получил распространение среди всех ойратов и стал символичным выражением национальной самоидентификации ойратов, которые стали себя называть «улан залата өөрд» ‘ойраты с красной кисточкой’.
Таким образом, в ходе экспедиционного исследования кукунорских хошутов удалось собрать научно значимый материал, который позволяет под новым углом зрения рассмотреть язык, фольклор, культуру, историю современных ойратских групп, проживающих в провинции Цинхай и Ганьсу. Было опрошено более 60 информантов среди кукунорских хошутов (провинции Цинхай и Ганьсу), 11 – среди торгутов (СУАР), 6 информантов записано среди шара-югуров (провинция Ганьсу). Общее количество аудио- и видеозаписей более 80 часов. Общий объем экспедиционного материала составляет более 500 Гб. Экспедиционное исследование показывает, что до настоящего времени сохранена самобытность данной этнической группы ойратов. Несмотря на то, что представители данной группы ойратов около трех веков назад перекочевали в район озера Кукунор и оказались в иноязычной среде, они все же сумели сохранить свой язык, который весьма близок ойратскому диалекту Синьцзяна КНР и калмыцкому языку России. В силу сложившейся социолингвистической ситуации язык хошутов стал языком старшего поколения. Среднее и молодое поколение переходит на монгольский язык, который является языком обучения монголов в школе и в высших учебных заведениях в Китае. Собранный материал позволяет судить об ойратской основе языка кукунорских хошутов. Удалось подтвердить предположение о том, что ясное письмо Зая-пандиты не получило распространение среди данной группы ойратов, по этой причине не было выявлено старописьменных ойратских памятников.
Большой и неподдельный интерес для исследователей представляет их песенное творчество: до настоящего времени сохранились и активно бытуют протяжные песни, состав которых богат и разнообразен как по содержанию текстов, так и по мелодии. Но вместе с тем удалось установить факт полной утраты в данной ойратской среде героического эпоса «Джангар», который замещен тибетским эпосом «Гесер». О влиянии тибетской культуры свидетельствуют и данные материальной культуры, в частности, национальная одежда хошутов претерпела изменения и вобрала в себя элементы верхней одежды тибетцев. Кукунорские хошуты-скотоводы сохранили до настоящего времени свой традиционный уклад жизни, кочевое скотоводство. Основным жилищем для них является юрта, так как она рациональна в плане транспортировки во время перекочевки каждые три месяца для смены пастбища для скота. Исследование этнического самосознания ойратов Куку-Нора в сравнении с калмыками России и ойратами Синьцзяна свидетельствует о том, что они идентифицируют себя как «дээд монголы» и шире «монголы КНР», в большинстве своем утратили свои родовые этнонимы.
Кроме того, экспедиционной группе удалось побывать в местности Шар тала (90 км от города Увэй провинции Ганьсу), где проживают шира югуры, говорящие на монгольском, тюркском и китайском языках. Шира югуры делятся на два народа, одних называют шира югуры (желтые уйгуры), а других – хара югуры (черные уйгуры). Разница заключается в том, что «желтые» югуры говорят на одном из древних монгольских языков, а «черные» – на одном из древних тюркских языков. «Черные» югуры не согласны с тем, что их так называют, они считают, что это искусственно придуманные названия. Сами себя они считают также «шира югурами», или «сарыг югурами». Важно отметить, что оба народа исповедуют буддизм, а общаются между собой на китайском языке. У них нет собственной письменности, для собственных нужд используют китайское письмо. По их собственным подсчетам, югуров, говорящих на монгольском языке, около 4-5 тысяч, а тюркоязычных – около 5-6 тысяч человек.
Как тюркоязычные, так и монголоязычные шира югуры, находясь в изоляции на протяжении многих веков, окруженные китайской культурой, будучи весьма немногочисленными, смогли сохранить свой язык и фольклор, несмотря на отсутствие письменности. Не просто язык, а его древнюю форму. Нам удалось записать материалы от 5 монголоязычных шира югуров и 1 тюркоязычного. Особенно запомнилась информант Эржин Намч (Хуаны), 61 год, исполнившая 9 народных песен: «Sumer uula», «Zeerd mori», «Nayan yokto», «Nayma shin», «Alty Xangγay», «Erdeni sayiqan», «Myngγan tala», «Juni zaslang», «Go zege». Также записаны сказки (по шира югурски «ломок»): «Gur malin tuuli» и данные по малым жанрам фольклора (пословицы, поговорки).
Бембеев Евгений Владимирович, с.н.с. отдела теоретической и прикладной лингвистики КИГИ РАН.
